Моей крыше приятно съезжать в сопровождении чужих крыш, выбравших примерно то же направление движения (с)
В Библии сказано: "Возлюби ближнего своего".
Но - как возлюбить ближнего своего, если ближние твои желают, лишь схватить тебя и убить?
Ты бежишь от смерти, ставшей реальностью, от ада страшных гетто, от безнадежности - к надежде... Но надежда может обмануть. И тогда - "плачьте не об ушедших, а об оставшихся…"
Как всегда в последние годы, предпраздничный май у меня проходит с книгой Ремарка в руках. На этот раз не про войну, нет, но про таких же "потерянных людей", которые оказались ненужными в родной стране. На самом деле, это страшно - пересекать границу за границей и гадать, как долго удастся пробыть на чужбине, какая неизбежная участь тебя ждёт - тюрьма или высылка.
Как всегда, Ремарк вгоняет в депрессию.
Как всегда, дарит надежду. Несмотря на то, что впереди у героев (мы-то знаем) ужасы войны, они учатся жить в тех условиях, в которых волею судьбы оказались. Они дружат, они любят, они радуются каждому новому дню, проведённому в спокойствии.
И как всегда, немного цитат.
"Вернувшись обратно в церковь, он действительно начал молиться. Он не знал точно, какому богу молится, – сам он был протестант, отец его – еврей, а молился он в католической церкви, – но он решил, что в такие времена и на небе должна быть настоящая неразбериха и что молитва его сама найдет правильную дорогу."
"Это лучшая школа жизни, отец. Познаешь жизнь снизу. И людей тоже. Поэтому позже никогда не разочаруешься."
"- Имея паспорт, ты все равно нигде за границей не получишь работу.
- Конечно, нет. Но у тебя будет право подыхать с голоду спокойно, а не в постоянной тревоге. А это уже что-то."
"– Мы перейдем, Анна, – услышал он голос мужчины. – И ты увидишь, там будет лучше.
Женщина не ответила.
– Конечно, мы перейдем, – снова заговорил мужчина. – Конечно! Почему ты думаешь, что они нас не пустят!
– Потому что мы им не нужны, – ответила женщина.
– Но мы же люди…" (с)
-
-
08.05.2015 в 23:34-
-
15.05.2015 в 23:04-
-
24.05.2015 в 13:38я определила ещё во время чтения первой книги, что мой. И он не тяжелый в плане чтения, он легко читается, он тяжелый в плане драмы, в основе своей все книжки у него с грустным концом, и я бы не назвала это тяжестью даже на самом деле. Хотя, например, как раз в этой, у одних героев есть надежда на светлое будущее.
У меня есть знакомая, литературно очень подкованная, но Ремарка она читать не может. Пробовала в разном возрасте - не идёт и всё.
бывает. Как с Достоевским например, его тоже далеко не все читать могут. И про ремарка такое слышала.
-
-
24.05.2015 в 13:42я определила ещё во время чтения первой книги, что мой. И он не тяжелый в плане чтения, он легко читается, он тяжелый в плане драмы, в основе своей все книжки у него с грустным концом, и я бы не назвала это тяжестью даже на самом деле. Хотя, например, как раз в этой, у одних героев есть надежда на светлое будущее.
У меня есть знакомая, литературно очень подкованная, но Ремарка она читать не может. Пробовала в разном возрасте - не идёт и всё.
бывает. Как с Достоевским например, его тоже далеко не все читать могут. И про ремарка такое слышала.